Книга Когда жёлтый карлик выходит на охоту  - Оксана Алексеева

– Не смею задерживать.

Как только входная дверь захлопнулась я подскочила к Антону, но он уже улыбался. Перехватил меня тут же за талию, сбивая с мысли. Я считала себя обязанной хоть как-то поддержать его благородный порыв, впервые мне показавший, что у него есть принципы, не имеющие денежного эквивалента:

– Просто жуть, какой сволочью он оказался!

– Просто жуть, что это только сейчас до тебя дошло, – рассмеялся Антон. – К сожалению, я не сразу понял, что Руслан-то и был его главной задачей. Оттуда и мой контракт… И он не думал, что я смогу отказаться, когда мысленно уже потрачу всю заработанную прибыль.

– Чего уж там, я тоже о тебе такого подумать не могла! – теперь и я смеялась и тянулась к его губам. – Не расстраивайся. Лучше что-то потерять, но остаться с чистой совестью.

Он остановил мой порыв ласкового соучастия, взял мягко за плечи и отодвинул, при этом рассматривая мое лицо с искренним удивлением:

– Потерять?! Погоди-ка… Ты совсем в меня не веришь, что ли? Даже этот незнакомый мужик думает, что я его поимею, а ты нет?! Ты, моя надежда и опора, сомневаешься во мне?

Если я в кого-то и верила, так только в него. Но в данном случае не понимала, о чем идет речь. Поэтому просто насупилась обиженно, но схватила за руку и потащила к дивану. Пусть объясняется, раз так вышло. Но он продолжал возмущаться: «Буагильбер! Ну хоть ты-то на моей стороне?».

Кот только потянулся во сне. Поэтому Антон, не найдя более достойных собеседников, решил пообщаться со мной.

– Не собираюсь я ничего терять, Алина! Теперь я с легким сердцем пойду к его конкурентам. Он ведь сам мне руки развязал.

– Что?! – я опешила, попыталась сформулировать для себя мысль, а потом и остановить его от опрометчивого решения. – Вот же чушь! Ты хочешь продать идею его предвыборной кампании конкурентам?! И сколько они заплатят за такую ерунду?

– Нет-нет, – Антон гладил меня пальцами по щеке и улыбался. – Я хочу им предложить сделать дозаказ… тех же самых листовок!

Он оценил полное непонимание на моем лице.

– Вот смотри – планируется, что какой-нибудь избиратель получит в почтовый ящик три листовки с разными этапами программы. Смысл в том, чтобы ввести его в курс дела, заставить оценить и прийти голосовать за эту идею. А теперь представь, что он получит не три, а тридцать дублирующихся листовок – в почтовый ящик, в дверь… каждый божий день! Как ты думаешь, как он отреагирует?

Я поняла:

– Да он попросту взбесится. От одного названия этой партии его начнет тошнить…

Антон кивнул соглашаясь.

– Худшее, что может вызвать реклама – это раздражение. Конкуренты пойдут на это, уж поверь. Потому что его партия и без того сейчас не на пике. Капли раздражения будет достаточно, чтобы не дать им даже голову поднять. А у меня есть вся программа, чтобы идею воплотить в жизнь. Только заплатите. Поэтому саму идею я как раз продавать и не собираюсь, чтобы они уж точно захотели заплатить.

– А ведь ты это с самого начала планировал! – вспомнила я. – Но я в восхищении!

Он недоверчиво глянул, но не сдержал хитрой ухмылки.

– Что-то я сомневаюсь в твоей… политической лояльности. Давай выгоним кота, а потом ты продемонстрируешь мне всю степень своего восхищения?

Скрепя сердце, пришлось согласиться. Точнее, я была бы разочарована, не предложи он этого.

Я только потом смогу это хорошенько обдумать и прийти к мысли, что не влюбилась бы в какого-то другого человека. Ни один из принцев не играл в той же лиге, что мой Антон. Только с таким можно взлетать и падать, как на американских горках, но при этом никогда не захотеть с них сойти. С его меркантильностью и неожиданной принципиальностью он непременно наживет себе серьезных проблем – хотелось бы оказаться в этот момент рядом. С его хваткой и характером он обязательно выйдет победителем – такое я бы тоже не пропустила. Я не верила в любовь, потому что раньше просто не представляла, что Антон Лалетин существует. Как же легко теперь в нем раствориться! Как же хочется, чтобы и он сам испытывал такую потребность.

О, я тоже всегда играла за высшую лигу, просто в другие игры. Если бы кто-нибудь мне однажды сказал, что я недостойна любого из принцев, то я бы только утробно рассмеялась: «Хо-хо!», а потом бы еще и добила контрольным в голову: «Хо-хо-хо!». Любая сложность, возникающая на моем пути, рассматривалась как временное препятствие, но никогда – как угроза моей самооценке. Возможно, что до сих пор мне просто везло. Даже немного подтаявшее сердце не делало меня уязвимой в этом вопросе.

На юбилейном вечере у отца Антона и Ольги мне пришлось впервые очутиться в подобной ситуации. Нет, источником терзаний стали не их родители – они оказались точно такими, как я и представляла. Отец напоминал тигра в период охоты – напряженный, всегда держащий телефон в руках, и, кажется, готовый сорваться в любой момент с места за стаей газелей. Очеловечивался он, только когда под руку его брала жена. Они уже были обо мне наслышаны – уверена, Ольга внесла в этот вопрос немалую лепту – но никакого отрицательного отношения не выказали. Отец деловито расспросил об учебе и планах на будущее, а мать, на которую так сильно была похожа характером Ольга, только попросила приходить к ним в гости, чтобы поближе познакомиться. У меня сложилось впечатление, что именно так же они встретили бы и любую другую «первую постоянную девушку сына». И даже если б я не пришлась им по душе, то вряд ли бы начали активно высказывать свое мнение. Антон в их семье был старшим сыном, самостоятельным мужчиной и человеком, который сам делает выбор – так к нему и относились. А Ольга же, скорее всего, до сих пор была их маленькой принцессой, которую они не стеснялись оберегать. Такую они бы отдали только за принца, и никак не меньше.

В общем, настроение было преотличным – я и в этом кругу богатых и импозантных баринов и увешанных жемчугами барынь себя лишней не чувствовала. Потому-то и расслабилась.

Конечно, Наташа тоже была приглашена – ее родители были старыми друзьями семьи, поэтому и ее, приехавшую в родной город так ненадолго, конечно, тоже хотели увидеть. Она оставила свою бабушку отдыхать на уютном диванчике и, как только я осталась в одиночестве, подошла. Протянула бокал с шампанским.

Несмотря на сомнительное и очень кратковременное увлечение ею Антона, я не испытывала к ней ревности. Да уж если начистоту, то с тех пор как у нас с ним наладились отношения, то я вообще о ней ни разу не вспоминала. Но она зачем-то решила напомнить о делах давно минувших дней:

– Так вы живете вместе? – при этом скривилась так, словно я стриптиз на банкетном столе организовала.

Я решила не отвечать, уловив какую-то скрытую злобу. Я-то к ней не ревновала, но кто сказал, что она все это время не ревновала ко мне? Потрясающе красивая, умная, разносторонняя Наташа не может вынести мысли, что мы с Антоном теперь вместе. Да до такой степени, что даже профессионально отработанную мимику перестала контролировать.